У профессора Владимира Сергеевича Колоскова, казалось бы, все складывалось прекрасно. Работа приносила удовольствие, а дома царила гармония. Его мать и супруга находили общий язык, а дочь легко находила с ним взаимопонимание. Даже с обаятельной секретаршей Элей у него была четкая договоренность не усложнять отношения. Концепция личного пространства, которую активно продвигал Колосков, позволяла ему поддерживать размеренный ритм жизни и сохранять уверенность в своей порядочности. Однако однажды эта зыбкая стабильность дала трещину. Пространство, в котором он привык чувствовать себя комфортно, резко расширилось, обнажив пугающую пустоту внутри.
